- Чего ты хочешь? - до рези в глазах больно смотреть на тебя, но я поднимаю взгляд: понимаю, что сейчас вижу твое лицо, возможно, в последний раз, и стараюсь запомнить каждую деталь. Ты не так давно брился - на щеках пробиваются первые светлые волосы, чаще начал кусать губы до обветренных полосок, челка зачесана на левый бок - после того, как там путались мои пальцы всего каких-то полчаса назад, ты зачесал ее обратно. а взгляд все такой же упрямо-прямой и болезненный - в самую душу, до самого сердца, а в правом глазу красуется все такое же крохотное пятно у границы голубого круга. - Чего ты хочешь от меня?

- Все хочу, - нагло косишь угол губы и, облизываясь, засматриваешься на мои губы. С высоты своего роста я не могу дотянуться до социальной карты в твоих руках, на которую записан проездной до дома, а ты поднимаешь ее лишь выше. - Я хочу все.

Я не проигрываю хотя бы в этой схватке и не отвожу взгляд - все также цепляюсь им за крохотные морщинки у твоих губ и на лбу, за родинки, растерявшиеся по твоему лицу, за длинные пушистые ресницы и поломанный нос с еле заметной горбинкой. Смотрю на твои руки с крохотными, светло-коричневыми родинками, на ладони с мозолями от бесконечных грифов, на длинные пальцы и вздувшиеся венки на обратной стороне запястья. Отдаёшь карту и раскрываешь свои объятия. Я не шагаю, а ты притягиваешь меня к себе сам - обнимаешь, дышишь куда-то в макушку и что-то говоришь. Потом вдруг становится очень холодно. Оборачиваешься через плечо и исчезаешь в толпе.

Прикладываю карточку к желтому кругу, прохожу в пластиковые, поцарапанные двери и мантрой повторяю: «Вернись, ты можешь все исправить». Встаю где-то по середине платформы, закусываю уже соленые от слез губы и обхватываю себя руками. Женщина рядом сочувственно улыбается и качает головой. Мне вдруг показалось, что ты сейчас придешь - вернешься обратно, расталкивая людей, и обнимешь меня, крепко прижимая к себе; мне вдруг показалось, что ты сейчас перепрыгнешь через эти чертовы пластиковые дверцы, наплевав на покупку билета и крики охранника, что не позволишь мне скрыться в подъезжающей электричке и уехать от тебя, возможно, навсегда. Мне казалось это, когда я оборачиваюсь на толпу, когда заглядываю в проход и тамбур поезда и когда уже пропускаю мимо себя людей, вышедших со мной на одной станции.

ты мог бы все исправить.
только если бы ты захотел