- Дай мне руку.

Ты протягиваешь свою ладонь, стараясь ухватиться за мои пальцы, но я смеюсь и отвожу ее за спину, делая несколько шагов назад. Качаешь головой, прикусывая губу от смеха, и все-таки выхватываешь мое запястье: держишь крепко-крепко - до желтых синяков на светлой коже - и тащишь дальше по коридору.

Упираюсь, вырываю руку, чувствуя, как под кожей наливаются словно багряные закаты первые отметины, но все равно смеюсь. Верчу головой, завывая мартовским котом, зову тебя по имени и тщетно дергаю пальцы.

Ты - это грубость. Сжимаешь пальцами мои предплечья, внезапно хватаешь за шею, дико заглядываешь в глаза, и я даже за болезненно прищуренными веками вижу чистое безумие: раскосый взгляд, холодновато-голубая радужка, небольшое пятно в правом глазу у самого края цветастого круга, суженые зрачки и длинные светлые ресницы. Скалишь зубы, а я морщусь и почему-то смеюсь…

Смеюсь, когда на шее остаются алые следы от твоих пальцев, смеюсь, когда в очередной раз твоя грубая ладонь проводит по моим волосам, смеюсь, когда ты до боли сжимаешь мою руку и тащишь-тащишь-тащишь.

Смеюсь на каждую твою грубость, морща лоб и хмуря черные брови - от боли? от чувств? от тебя?