Я знал, что встречу её здесь. Знал, что она придёт с новой 'пассией', что она снова напьется и снова будет смотреть на меня своими светлыми хмельными глазами так, что я ещё долго не отмоюсь от этой липкой ненависти к себе.

Она влетела к нам на террасу неожиданно. Как всегда красивая - утонченная, светлая, улыбающаяся - настолько идеальная, что рядом с ней я казался бесформенным мешком. Голосисто рассмеялась, чмокнула меня в щеку, не замечая моей растерянности, и представила нам того, кого крепко держала за руку.

- Знакомьтесь, это С.!

Чуть ниже неё ростом, с тёмными волосами и по-женски припухлыми губами. Он смущенно улыбается, отводит зелёноватые глаза и смеется, когда узнает, что у нас одинаковые имена. Действительно. Смешно.

Мои движения стали нарочито резкими, улыбка - слишком жалкой, а смех - слишком громким. Не знал, куда себя деть. Заглядывал каждому в глаза, стараясь найти ответ, но видел лишь своё испуганное отражение, затерявшееся в чужих пьяных зрачках.

Снова потянулся к сигарете - трясущимися пальцами начал зажигать спички, роняя их на мраморный пол, и умолял себя успокоиться, прокусывая приторный фильтр.

А. сел рядом - как и всегда раскинув накаченные ноги, на этот раз обтянутые голубыми пляжными шортами, - отобрал табак и подкурил сам, протягивая его обратно.

- Не смотри на неё.

Я дерганно кивнул ему, закрывая глаза, досчитал до 10 и успокоился. Мы передавали друг другу сигарету: бычок кочевал по нашим рукам, пропитываясь нашими мыслями и горькой - на вкус - печалью, дышали общим - одним на двоих - дымом и молчали каждый о своём: он - о своей безответной любви, я - о потерянном друге.

Солнце в последний раз сухим поцелуем скользнуло по нашим мокрым волосам, скрываясь за белым кирпичным домом и оставляя после себя лишь серое, словно жженая бумага, небо. Этот вечер пах забродившими яблоками, терпкой вишней и дорожной пылью.